Одиночество победителей
Размышления у перевернутой шахматной доски
Что, уважаемые товарищи, по поводу происходящего на границе Белоруссии и Польши следует сказать?
Довольно любопытно наблюдать за тем, как в некоторых моментах участники европейской игры откровенно копируют друг друга. Например, на Западе отказывают в субъектности Минску, позиционируя Белоруссию как марионетку России. Очень похоже себя ведет Россия. Москва отказывает в субъектности странам ЕС, включая Польшу, и считает эти государства образованиями, которые “послушны американским кукловодам”. Поэтому важно понимать, что, когда Россия “впрягается” за РБ, то в первую очередь это действие адресовано США. Когда же Вашингтон и европейские столицы мечут громы и молнии в сторону Минска, то это попытка коррекции отношений коллективного Запада не столько с Белоруссией, сколько с Россией.
Отнюдь не Лукашенко запустил механизм миграционного кризиса 2021 года. Это куда раньше сделал возглавляемый Соединенными Штатами коллективный Запад, который дестабилизировал своими авантюрами положение в Южной Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Таким образом, звучащие с той стороны “ленточки” обвинения Александра Григорьевича в том, что он посредством мигрантов учинил против Евросоюза “гибридную агрессию” и “гуманитарную интервенцию”, справедливы лишь отчасти. Точнее было бы сказать, что бацька в собственных интересах воспользовался тем инструментом, который буквально вложили ему в руки США и Ко. Причем Польша среди этих самых Ко играла далеко не последнюю роль.
Миграционный кризис не является каким-то обособленным явлением — он часть общей многомерной политической картинки, формируемой множеством игроков, каждый из которых блюдет свои интересы.
Для примера кратко рассмотрим позиции трех акторов.
Лукашенко, которому поствыборные потрясения знатно оттоптали богатовекторность и заставили возобновить с Россией переговоры об интеграции, явно старается хотя бы частично вернуть былой статус-кво. В основном это касается признания Европой легитимности Александра Григорьевича как президента государства. Последнее невозможно без восстановления прямого диалога европейских стран с Минском. Соответственно, в миграционном кризисе, накрывшем с весны 2021 года польско-белорусскую и польско-литовскую границы, аналитики усматривают стремление Лукашенко подтолкнуть европейцев к вышеупомянутому диалогу. Попутно Александр Григорьевич нагнетает патриотические настроения в собственном государстве, чтобы сплотить вокруг себя несколько подуставшее от такого нацлидера, как бацька, белорусское население. Ну и конечно, Лукашенко “воздает должное” Польше и Литве за “все хорошее”. Под “всем хорошим” я прежде всего имею в виду активную поддержку Варшавой и Вильнюсом оппозиционных сил в РБ, а также лоббирование этими странами скорейшего введения против Белоруссии режима санкций, фактически заблокировавшего возможности какого-либо диалога Минска с Европой.
Одновременно бацька делает крайне удивленное лицо в ответ на транслируемые Западом обвинения белорусского президента в причастности к доставке мигрантов на польско-белорусскую границу. С одной стороны, невозможно поверить в то, что белорусские власти никоим образом не причастны к организации транзита мигрантов в приграничную с ЕС зону. А с другой стороны, что тут такого? Документы у мигрантов, прибывающих в РБ, в полном порядке. Люди хотят перебраться из РБ в Польшу, чтобы потом прибыть в Германию и получить там статус беженцев? Ну так давайте им поможем, благо сердце у нас не каменное. Опять же Германия в 2015‑м добровольно распахнула свои двери перед беженцами? Распахнула. Мигрантов по квотам в разные страны ЕС пихают? Пихают. Чего ж тогда вы там, в Европе, теперь кобенитесь? Принимайте новые “посылки” с Ближнего Востока и из Южной Азии!
Процесс интеграции РФ и РБ, раз уж от него не удалось отбояриться, Александр Григорьевич использует для получения от Москвы гарантий, под прикрытием которых белорусский президент продолжает вести свою игру.
Для Москвы бодания курдских беженцев с польскими силовиками на границе РБ и ЕС — это очередная точка напряженности на западном направлении. А ведь помимо нее еще есть наращивающие свое присутствие в Черном море и приграничье калининградского полуэксклава силы НАТО и те же натовцы, тихой сапой осваивающие украинскую территорию. Есть еще Донбасс, в котором под какофонию перестрелок отчетливо просматривается новый “оживляж” конфликта. Есть, наконец, достроенный, но все еще не сертифицированный, а потому и не запущенный “Северный поток — 2” , за которым также следует присматривать в оба глаза.
На фоне других кипящих у Москвы на плите “кастрюль” миграционный кризис на границе РБ и ЕС выглядит откровенно излишним. Тем не менее, поскольку Варшава последовательно проводит антироссийскую политику и всерьез решила поиграть мускулами близ границы с РБ, а за Варшавой, “как известно, стоит Вашингтон” (тм), Россия демонстрирует активную поддержку Минску на дипломатическом и военном треках. Защищая белорусский суверенитет, Россия защищает и Лукашенко, являющегося гарантом выполнения договоренностей по интеграции РФ и РБ.
В текущих непростых обстоятельствах Александр Григорьевич при всей своей неоднозначности кажется Москве столь ценной фигурой, что Кремль закрывает глаза даже на такие очевидные заскоки Лукашенко, как угрозы президента РБ перекрыть транзит в ЕС российского газа, идущего по российскому же газопроводу, а также размахивание ядерной дубинкой, принадлежащей отнюдь не Белоруссии.
Попутно Москва поддерживает стремление Лукашенко восстановить прямой диалог Минска с европейскими странами. Сами европейские страны такого диалога страшатся как огня. Показательный момент — когда 9 ноября миграционный кризис на польско-белорусской границе резко обострился, в ЕС не придумали ничего лучше, как делегировать право “гасить пожар” врио канцлера ФРГ Ангеле Меркель, которая по такому случаю позвонила… Нет, не Лукашенко, а Владимиру Путину, которого и попросила как-то повлиять на бацьку. Второй показательный момент — Владимир Владимирович Ангелу послал. В Минск. Процитирую пресс-службу Кремля: “Президент России предложил наладить обсуждение возникших проблем в прямых контактах представителей стран — членов Евросоюза с Минском”.
Теперь — пара слов о Польше. Чисто политически миграционный кризис Варшаве выгоден.
Во-первых, он позволяет польскому руководству позиционировать на международных площадках свою страну как бастион, защищающий Европу от напастей, которые якобы днем и ночью неутомимо готовят для европейцев Москва и Минск. Именно по этой причине, видимо, “демократическая” Польша и поспешила отгородиться от своих восточных “тоталитарных” соседей колючей проволокой, пущенной вдоль границы.
Во-вторых, “ведущая роль” Варшавы в “сдерживании восточных варваров”… пардон, Москвы и Минска, дает возможность Польше торговаться с Вашингтоном, НАТО и ЕС о получении политических и экономических преференций. Особенно для поляков это актуально в отношении Евросоюза, с которым у Варшавы имеются серьезные расхождения в области “правильного понимания” иммиграционной политики, а также приоритетов международного (точнее — евросоюзного) и национального законодательств. Если у Варшавы получится притянуть в число ответственных за миграционный кризис Москву (над чем Польша активно работает), то у поляков появится приятный бонус — возможность спровоцировать введение новых санкций в отношении “Северного потока — 2”, если не европейских, то хотя бы американских.
В‑третьих, правящая в Польше правоконсервативная партия “Право и справедливость” (ПиС) использует образ рвущихся через границу нелегалов для того, чтобы побольнее пнуть своих оппонентов, настроенных к мигрантам более лояльно, чем президент Качиньский и его соратники, а также вызвать в своей стране всплеск патриотических настроений. “Только мы защищаем Европу от тьмы, идущей с Востока! Сплотимся же как один вокруг ПиС, являющейся нашим боевым авангардом!” — и так далее, и тому подобное. В общем, вы поняли.
В то же время чисто технически Варшаве не столь уж и просто сдерживать постоянно множащееся число мигрантов на своей границе с РБ. Чтобы эффективно заблокировать относительно небольшой участок “ленточки”, имеющей общую протяженность в 398,6 километра, сейчас польская сторона задействовала почти 20-тысячную группировку пограничников, полицейских, территориалов, военнослужащих и сотрудников спецслужб. Постоянно эта польская живая стена украшать собой границу не сможет, чего не скажешь о толпах мигрантов на белорусской стороне, к которым постоянно подтягиваются подкрепления и которым бацька подбрасывает дрова вкупе с гуманитарной помощью. Поэтому в интересах Варшавы побыстрее и, разумеется, победоносно для себя миграционный кризис урегулировать. По крайней мере до того момента, как мигранты начнут массово просачиваться через границу и пробираться в сторону фатерланда, чего не поймет ни польское население, ни объевшаяся проблем с беженцами Германия.
Подобная диспозиция чревата крайне неприятными последствиями. Концентрация у границы польских силовиков, мотивированных “держать и не пущать”, + ответная концентрация по другую сторону границы силовиков белорусских + зажатые между этими двумя группировками вооруженных людей мигранты, постепенно начинающие вести себя все более агрессивно, = почти неизбежный конфликт. Более чем вероятно — со стрельбой, а значит, и с жертвами. Хорошо, если этот конфликт окажется локальным и будет быстро погашен, а если нет? Если он выльется в масштабное военное столкновение Варшавы и Минска с втягиванием в воронку конфликта не только Польши и Белоруссии, но и их союзников по военно-политическим объединениям?
Вы скажете, что такое невозможно, а я вам в ответ напомню, что в Европе у нас сейчас новый вариант холодной войны, при котором многие ранее действовавшие международные антикризисные механизмы и горячие линии либо заблокированы, либо вообще ликвидированы. Так что… Впрочем, не накаркать бы.
В любом случае миграционный кризис на границе РБ и ЕС формирует зону политической неопределенности, чреватой неожиданными и опасными поворотами сюжета. Среди них вариант с оседанием в РБ и РФ (в связи с невозможностью проникновения в ЕС) каких-нибудь джихадистов, прибывших в Минск с Ближнего Востока под видом добропорядочных мигрантов, далеко не самый худший. В совокупности с другими точками напряженности, например Черным морем и Донбассом, миграционный кризис может привести к такой цепной реакции, что о‑го-го, а местами и э‑ге-ге…
Пока главные участники миграционного кризиса — Польша и Белоруссия — продолжают повышение ставок в надежде, что оппонент сольется первым. При этом как Варшава, так и Минск всячески стараются втянуть в орбиту своей конфронтации “старших товарищей”: поляки — ЕС, НАТО и Штаты, белорусы — Россию. Вряд ли кто-то возьмется сейчас предсказать, чем закончится эта партия европейской игры. Остается утешать себя приписываемой Черчиллю цитатой “Любой кризис — это новые возможности” и надеяться на то, что как-нибудь все само собой рассосется.
Хотя — вряд ли.
В качестве P. S.
14 ноября глава МИД Белоруссии Макей и глава дипломатии ЕС Боррель обсудили сложную миграционную ситуацию на белорусско-польской границе. Стороны подтвердили заинтересованность в скорейшем урегулировании миграционного кризиса. Гм… Похоже, что легитимно-нелегитимный мистер богатовекторность смог сыграть в хитрый дриблинг, чтобы обойти Польшу и загнать первый мяч в ворота Евросоюза. Впрочем, до конца матча еще далеко.
Комментарии