Эм Калинин: поэзия, для которой не обязательно быть маргиналом
Осуждение самоуверенной бездарности
Стас Литвинов: Никита, добрый день! Как вас представить? Все ваши регалии, если такие есть. Считаете ли вы себя раскадровщиком или художником?
Никита Бестужев: В первую очередь, художником. Я член Московского Союза Художников по отделению станковой графики. Принимаю участие в выставках, никак не связанных с раскадровкой, занимаюсь книжной иллюстрацией, но сложилось так, что жизнь привела в кино, и основную часть времени сейчас посвящаю раскадровке. Кстати, раскадровка делается не только для полнометражных фильмов, но и для рекламы, для музыкальных клипов, сериалов. Ещё я преподаю раскадровку в Московской Школе Кино на курсе художников-постановщиков.
С.Л.: Как вы выбрали такой творческий путь? Насколько я знаю, ваш отец тоже был художником кино. Это семейное или это был ваш независимый выбор?
Н.Б.: Нельзя сказать, что я пришёл в кино под влиянием отца. Отец работал много лет как художник-декоратор, в частности на таких картинах, как “Золотой телёнок”, “Вий”, “Бумбараш”. Его рассказы о работе в этой области, безусловно, мне всегда были интересны. Но в кино меня вывела реклама, поскольку в области рекламных роликов тоже важна раскадровка. Я начал заниматься рекламой и понял, что это достаточно интересное, перспективное направление. Тем более, что профессия раскадровщика у нас была достаточно нова. Например, в советское время раскадровки делали художники-постановщики, иногда режиссёры. Сама специальность появилась где-то с конца 80‑х — начала 90‑х годов и постепенно стала вполне востребованной. Мы с коллегами по кинематографическому цеху сейчас занимаемся тем, что формируем стандарт профессии раскадровщика, чтобы она появилась в перечне профессий Министерства Труда.
С.Л.: Как вы считаете, профессии раскадровщика надо специально обучать человека? Это узкоспециальное образование, или любой художник может переучиться на конкретные задачи для кино или рекламы?
Н.Б.: Меня удивляет, что до сих пор этой специальности у нас не учат. Ситуацию необходимо исправлять, поскольку и профессия нужная, и рынок пока не насыщен специалистами.
Давайте начнём с того, что раскадровщик — профессия пограничная, то есть с одной стороны человек должен ориентироваться в области кино, понимать кинематограф, понимать, что раскадровка, по сути, служит планом, по которому будут сниматься отдельные сцены. С другой стороны, он должен, конечно, уметь рисовать, причём рисовать быстро, точно и зачастую то, что он не может увидеть в окружающей жизни. К примеру, при работе над фильмами в жанре фэнтези, или историческими фильмами, показывающими реальность, которую нельзя увидеть, выглянув в окно, условно говоря. Соответственно, ему нужно свою эрудицию, воображение, дополнительные знания использовать для создания образов.
С.Л.: Насколько высокие художественные навыки должны быть у раскадровщика? Если смотреть на планы кадров — вы только не обижайтесь — там нет какой-то прорисовки или глубокой цветовой гаммы. Конечно, это не “палка-палка-огуречик”, но понимание перспективы и композиции намного важнее таланта.
Н.Б.: Вы совершенно вправе оценивать это как человек, который смотрит со стороны и выносит какое-то своё суждение.
Во-первых, раскадровки могут быть разные: бывают очень беглые, которые делаются просто для того, чтобы режиссёр и оператор, которые уже более-менее представляют, что они хотят снимать, просто имели в виде рисунков фиксацию хода своей мысли.
А бывают и более проработанные, которые могут сопровождать презентации проектов для Министерства Культуры, Фонда Кино и т.п. В этом случае они зачастую делаются более подробными, цветными.
В учебных целях я коллекционирую раскадровки к известным фильмам, например таким, как “Птицы”, “Апокалипсис сегодня”, “Звёздные войны”, “Отель Будапешт” и множеству других. И там есть очень качественные работы, которые по стилю и подробности исполнения больше напоминают иллюстрации или комикс.
Я с вами соглашусь, что навыки здесь требуются специфические. По описанию режиссёра и оператора раскадровщик должен проникнуться их видением того, что будет происходить в фильме. И самое главное, достаточно быстро, убедительно представить, как будет выглядеть, допустим, городской пейзаж, если камера окажется на крыше небоскрёба, или как мы будем видеть тот же городской пейзаж с ракурса носка башмака главного героя, или от дула его пистолета, проникнуть внутрь сознания персонажа вместе с виртуальной камерой и увидеть пульсирующие нейронные цепи и т.д. И раскадровщик должен оперативно представить это в виде последовательности рисунков.
То есть задачи очень разные, жанры кино могут быть разными: от исторического кино и фэнтези, от драмы до комедии. Нужно быстро в это вникнуть и сразу представить убедительную визуализацию, на которую посмотрят режиссёр, оператор и скажут: “Ну да, мы приблизительно это и имели в виду”.
С.Л.: Каков тайминг? Сколько секунд, условно говоря, уходит на один кадр при раскадровке?
Н.Б.: Речь не о секундах идёт. Все зависит от того, насколько сама сцена продумана и выверена до начала раскадровки режиссёром и оператором и вообще, от стиля их работы. Допустим можно сделать от 20 кадров до 100 за смену.
С.Л.: Зависит от динамики сцены?
Н.Б.: Да. Многое зависит от динамики сцены, и очень многое — от конкретных людей, от творческой группы, с которой раскадровщик имеет дело. Потому что режиссёры — все личности со своим темпераментом, манерой работы, изложения, к которой надо привыкнуть.
С.Л.: А вы работаете со сценарием?
Н.Б.: Разумеется, сначала я читаю сценарий. Дальше, возможно, мне потребуется знакомиться с каким-то дополнительным материалом: фотографиями локаций, эскизами декораций, иногда даже фотографиями актёров, которых планируется задействовать в фильме.
Я прошу по максимуму материалов для того, чтобы вжиться в будущее кино.
С.Л.: Насколько я понимаю, режиссёр и оператор не обязаны следовать прямо покадрово той раскадровке, которую вы подготовили. Более того, порой режиссёр в общем-то ей не следует. Поэтому я и хотел уточнить, что вы берёте за основу для раскадровки, какие материалы, и как вообще построен этот процесс взаимодействия режиссёра и вас в данном случае?
Н.Б.: Тоже есть варианты. В большинстве случаев мне высылают материалы, я читаю сценарий, и дальше разворачивается рабочий процесс. Начинаем разговор, режиссёр и оператор могут сказать какие-то общие вводные слова по поводу своего видения сцены. Дальше звучит фраза: “Ну, давай начнём. Первый кадр — это общий план, человек въезжает в кадр на лошади”, — к примеру. Я что-то набрасываю. Идём дальше. В какой-то момент можем понять: “Нет, мы немножко в тупик зашли, сцена лишается динамики, давай перепридумаем”. Я со своей стороны могу что-то предложить, оператор скажет, допустим: “Нет, для этой сцены у нас нет техники для того, чтобы посмотреть на всё сверху, мы будем снимать это с рук условно говоря, будем находиться на уровне роста человека”. И так далее.
Вот так постепенно идёт такая взаимная притирка, и в результате рождается сцена.
С.Л.: То есть через несколько дней собираются снимать конкретную сцену, к ней готовится раскадровка?
Н.Б.: Иногда бывает так, как вы говорите. Но если речь идёт о полнометражном фильме, большом проекте, то, как правило, с самого начала определяется, будет ли он раскадрован целиком, либо раскадровка коснётся наиболее сложных сцен, и всё делается заранее. Раскадровка всего фильма может занять несколько месяцев, и безусловно, при правильном ходе дела, она должна быть закончена до начала съемок.
С.Л.: А бывает так, что это просто не требуется?
Н.Б.: Иногда не требуется. Но, с моей точки зрения, не очень правильно, когда на раскадровке пытаются сэкономить. То есть может быть для кого-то не вполне понятна важность процесса. Раскадровка — это часть подготовки к съёмке. И чем более тщательно она проведена, тем спокойнее и увереннее все будут чувствовать себя на съёмочной площадке.
С.Л.: Давайте об этом как раз подробнее. Если вы говорите, что “раскадровщик” должна стать официальной профессией с возможностью обучения, то, во-первых, в чём именно важность этого этапа? И второе, в чём должна быть специфика обучения, чем она отличается от художника-графика, например?
Н.Б.: Чем занимается оператор и режиссёр, когда они кадруют фильм? Они, по сути, первый раз его снимают, просто в своём воображении и с помощью последовательности рисунков. Но это первый этап перехода от восприятия текста к восприятию изображения.
Когда приступают к раскадровке, часто вскрываются многие сложности, непродуманности, которые не были очевидны на этапе чтения сценария. И с этими сложностями лучше разобраться на этапе подготовки, чем непосредственно на съёмках.
С другой стороны, очень многое придумывается именно в процессе раскадровки. С моей точки зрения, процесс раскадровывания — это внесение ясности, прояснение реализации замысла.
Раскадровка — это не догма, а опора. Безусловно, от раскадровки можно отступить. Часто это бывает в силу объективных обстоятельств, допустим, если изменилась локация, место съёмки.
Но, тем не менее, пройдя этап раскадровки, режиссёр и оператор значительно лучше понимают, что именно они собираются снимать.
Когда раскадровка сделана, и на неё смотрят другие члены съёмочной группы, они зачастую тоже могут задать нужные какие-то вопросы, поинтересоваться: “А как мы это снимаем?”
С.Л.: Какие нам нужны камеры, стойки для камеры, свет…
Н.Б.: И это тоже.
Или, допустим, мы изобразили, что у нас в кадре кошка пробежала и спугнула голубей. Казалось бы — мелкая деталь, пустяк. Но опытные киношники прекрасно знают, во что это может вылиться на съёмках.
Как только кошка появится на площадке, мы потратим лишний день на её дрессировку, вызовем Куклачева, у нас ничего не будет выходить, она нарочно не будет делать то, о чём мы просим, в силу своего вздорного характера и т.д. Это, может быть, шутка, но важно следующее: если мы что-то нарисовали в раскадровке, подразумевается, что это для нас важно и мы хотим именно это осуществить. Что накладывает на работу над раскадровкой определённую ответственность.
Раскадровка сериала “Этерна”
С.Л.: В чём тогда специфика обучения именно этой профессии?
Н.Б.: Дать понять учащимся, что раскадровка — не просто набор отдельных, не связанных между собой рисунков. Изображения в раскадровке — это монтажно связанные кадры, глядя на которые должно создаваться впечатление единого движения, последовательности действия фильма.
Кроме того, раскадровка обладает ещё своими специфическими чертами. В ней есть специальные стрелки, обозначающие движение камеры, нумерация, которая позволяет понять, где у нас внутрикадровый монтаж, где склейка. Должно быть показано, где используется широкоугольная оптика, где длиннофокусная. Когда подобные термины использует, скажем, оператор — раскадровщик должен понимать, о чём идёт речь. Для художника-станковиста, или книжного иллюстратора, даже очень хорошего, это может быть просто “тёмный лес”.
С.Л.: Плюс объяснить динамику кино и динамику рекламы, которые всё равно отличаются.
Н.Б.: Конечно, и это тоже.
Прекрасный график или живописец может на первых порах растерять свои навыки, если возьмётся делать раскадровку, поскольку столкнётся с непривычной задачей. Но в то же время в раскадровке, как вы справедливо заметили, не требуется такая детализация, как в академическом рисунке или живописи.
Кадров для полнометражного фильма часто делается очень много. Мой личный рекорд на данный момент — две с половиной тысячи кадров. Я потратил на эту работу несколько месяцев. Стены у нас в офисе были увешаны раскадровками, кто-то шутил, что мы могли бы на обоях сэкономить. Но дело было сделано очень полезное, весь замысел предстал чрезвычайно наглядно.
С.Л.: А сколько кадров в классической телерекламе?
Н.Б.: Стандартный ролик рекламный, как правило, это 30–40 секунд. Для него делается от 15 до 20 кадров, как правило.
С.Л.: Как вы можете объяснить разницу между комиксами и раскадровкой?
Н.Б.: Комиксы предназначены для широкой аудитории. То есть любой может купить комикс и заинтересоваться — или нет — изложенной в нём историей.
Раскадровка — специфический жанр, который нужен в первую очередь для съёмки фильма и предназначен для съёмочной группы. Именно в силу этого немногие из зрителей в принципе знают о том, что существует такая профессия. Зачастую раскадровка остаётся внутри съёмочного процесса.
Когда снимают фильмы по комиксам, то делают раскадровку. Потому что раскадровка должна показывать режиссёру и оператору, как последовательно движется камера, с чего мы начали, допустим, панораму, куда мы пришли, где у нас монтажная склейка, какая используется оптика и так далее. Комикс этими вещами не интересуется. Это всё-таки немножко другой жанр. Близкий, но обладающий своей спецификой.
Раскадровка для фильмов “Территория”,“1612” и “Союз спасения” из портфолио Никиты Бестужева
С.Л.: Хорошо, с профессией мы разобрались. А какие у вас самые яркие киноработы?
Н.Б.: Из того, что ещё не вышло, но скоро, я надеюсь, увидит свет: фильм Алексея Сидорова под рабочим названием “Чемпион мира”. История про судьбу и шахматное соперничество Анатолия Карпова и Виктора Корчного, двух великих шахматистов.
Если вернуться чуть пораньше, то я работал над фильмом “Союз спасения”, это историческая драма режиссёра Кравчука про события на Сенатской площади, восстание декабристов. (Fitzroy писал об этом фильме в статье “Русские рубят русских”). Также могу назвать работу над историческим сериалом “Борис Годунов”, фильмами “Т‑34”, “Один вдох”, “Территория”, “Монгол” и др.
С.Л.: Поставим вопрос чуть иначе: а что вы считаете самыми любимыми вашими работами?
Н.Б.: Мне интересно работать над историческими фильмами. “Союз спасения” безусловно был близок даже не только в силу некоторого совпадения моей фамилии с фамилией персонажей ленты, но и просто потому, что мне интересно это время (речь идёт о декабристе Николае Бестужеве, — прим. С.Л.).
Очень интересно было работать над большой северной сагой — фильмом “Территория” режиссёра А. Мельника.
Недавно я поработал над созданием мультфильма “Кошка Машка”, который впоследствии на Российском фестивале анимационного кино получил главный приз конкурса “Открытая премьера”.
В анимации своя специфика, это был 2D-мультфильм, и возможные движения камеры в нём были значительно более ограничены, нежели в кино.
С.Л.: Расскажите о раскадровке для мультфильма. Можем ли мы сказать, что достаточно отрисовать все сцены мультика в раскадровке, потом их детализировать и на этом получить готовый продукт?
Н.Б.: Во-первых, мультфильмы тоже бывают разные. Бывают 3D. Но в моём случае это был именно 2D‑мультфильм, изображения были плоские, мы не могли, скажем, на 360 градусов облететь персонажа. Приходилось внутри сюжета находить что-то забавное, выдумывать гэги, происходящие с героями на почти статичном фоне. Чтобы зрительское внимание не рассеивалось и было интересно следить за действующими лицами.
Но должен сказать, что касается мультфильмов, пока у меня это единственный такой большой и интересный опыт.
С.Л.: А в чём специфика работы над рекламой?
Н.Б.: Рекламная раскадровка зачастую показывается клиенту, не являющемуся специалистом в области кино. Иногда менеджеры со стороны клиента вообще видят такой формат в первый раз. И здесь нужно сделать раскадровку максимально ясной и убедительной для подобного восприятия.
В такой раскадровке могут отсутствовать специфические элементы, типа стрелок, специальных киношных обозначений, чтобы не сбивать с толку неподготовленных людей.
Кроме того, рекламная раскадровка часто делается цветной, подробной, и ей придаётся “товарный вид”, некий лоск, который в кино просто не является необходимым.
Важно ещё и то, что рекламный ролик очень короткий, каждый его кадр может достаточно долго согласовываться с клиентом, поскольку каждый кадр важен. Но после того, как раскадровка утверждена, строго все эти 15–20 кадров должны быть сняты, ничего не должно выпасть. Если начинается какая-то чехарда и изменения на съёмочной площадке, это уже выход ситуации из-под контроля, что нежелательно, конечно.
Обычно в результате нескольких встреч с клиентом раскадровка в деталях обсуждается, утверждается, и именно по ней происходит съёмка. Рекламные клиенты зачастую следуют ей даже более строго, чем создатели кино.
С.Л.: Теперь давайте перейдём к сериалу “Этерна”, за съёмками которого Fitzroy следит уже давно. Как вы попали в проект?
Н.Б.: Мы знакомы с режиссёром Евгением Невским и с другими создателями проекта: с Евгением Барановым и с Никитой Сугаковым и пр. Я с Женей раскадровывал его предыдущий фильм “Трудности выживания”, и он позвал меня в команду, работающую над “Этерной”. Я с энтузиазмом откликнулся.
С.Л.: Как происходило ваше знакомство с сериалом? Вы читали книгу?
Н.Б.: Знакомство начиналось с чтения сценария, описания сцен, вхождения в материал и его подробного обсуждения, поскольку фильм, можно сказать, костюмный, несмотря на то что это фэнтези. Когда смотришь на персонажей, кажется, что они отсылают к довольно конкретной эпохе, и здесь вступает в силу специфика раскадровки фильмов, где персонажи одеты в соответствии с модой и стилем ушедших времён. Потому что одно дело, когда ты смотришь вокруг и видишь, как выглядит современный человек, во что он одет, какая у него пластика. А другое дело, когда у персонажа шляпа, шпага, плащ и так далее. Надо представить, как это всё выглядит в движении и разных ракурсах и учитывать в раскадровке.
С.Л.: С вашей любовью к историческим фильмам, я думаю, проект “Этерна” был вам интересен.
Н.Б.: Безусловно. Он сам по себе необычный. И кроме того, мне приходится рисовать много батальных сцен, а они очень сложны в постановке из-за большого количества людей, сложного и динамичного действия. Раскадровка здесь помогает лучше подготовиться и режиссёру, и постановщику трюков.
Помните тизер к сериалу? Я достаточно хорошо помню, как мы его кадровали: камера следит за пролетающей пулей, потом проходит через поле сражения с глубокой перспективой, несколькими планами и так далее. Сложная мизансцена, которую камера долго “ведёт” без склеек.
https://www.youtube.com/watch?v=iH-aGmVb7GA
Тизер сериала
С.Л.: А что вы, исходя из вашего опыта в кино, думаете о будущем этого проекта?
Н.Б.: Мне кажется, он достаточно нестандартен для нашего кинематографа, и конечно будет интересен как ценителям книги, так и тем, кто вообще увлекается жанром фэнтези. Кроме того, “Этерна” обещает быть и с эстетической точки зрения очень впечатляющим сериалом, с богатыми, качественными костюмами, эффектными декорациями, красиво поставленными батальными сценами и поединками.
Мне самому очень любопытно, как это всё срастётся в единое целое.
С.Л.: Я не могу избежать вопросов по “Майору Грому”, поскольку и вы над ним работали, и Сергей Горошко снимается в сериале Этерна — слишком много пересечений. В чём, по-вашему, успех “МГ”? Зрителям интересен русский “Марвел” или остросоциальная тема?
Н.Б.: Комикс — это такая немножечко залётная птица в нашей культуре в целом. Причин можно назвать много, у нас есть какая-то своя традиция. Это был эксперимент, попытка сделать фильм по отечественному комиксу, и мы видим, что попытка вполне удалась. Сейчас снимается много фильмов по комиксам, это востребованный жанр. Плюс к этому хорошо сработали визуальные и драматургические ходы, видимо.
С.Л.: Давайте порассуждаем, почему комикс-культура непопулярна в России, и будет ли “бум” комиксов после успеха “Грома”.
Н.Б.: Давайте. Когда мы со студентами изучаем раскадровку и говорим о смежных жанрах, мы и комиксы затрагиваем. И я каждый раз говорю, что в советское время комикса практически не существовало, зато была очень сильна иллюстративная школа, журнальная графика, детская иллюстрация.
С.Л.: Но всё же “Весёлые картинки” мы не можем рассматривать как полноценную комикс-индустрию.
Н.Б.: Глубокие причины этого я раскрыть, наверное, не смогу. Мне кажется, мы должны этот жанр как бы адаптировать под себя. Это касается не только комикса, а вообще чего бы то ни было. Не делать кальку с чужого продукта, а выбрать свой путь. Вообще такие рассуждения — это задача не для одного интервью, вы коснулись довольно глубокой темы.
С.Л.: Именно поэтому и коснулся! Оставим комиксы, но в кино происходит то же самое. Потеряв фундамент советского кино, мы уже много лет ищем свой культурный путь.
Н.Б.: Советский кинематограф, который я очень люблю, был силён глубиной исследования человека. Одна из моих студенток первый раз посмотрела “Летят журавли” и намочила много платочков, вытирая слёзы. Её затронул фильм, снятый, казалось бы, очень давно. Я наверняка субъективен, но сейчас во многих фильмах я не чувствую желания авторов протоптать свою тропинку в кинематографе, их язык — набор визуальных ходов и штампов из других фильмов, в основном, голливудских. Мне кажется, не нужно за кем-то гнаться или кому-то подражать, копия всегда ценится меньше оригинала. Надо пытаться осуществить то, что тебя глубоко задевает.
Режиссёра, оператора и всю съёмочную группу должны по-настоящему волновать тема и содержание проекта. Тогда что-то получится и найдутся верные слова. А если отношение формальное, и в голове только цитаты из чужих фильмов, это вряд ли заденет кого-то в зрительном зале.
Раскадровка к фильму “Майор Гром. Чумной доктор” | Источник: shishkino.info
С.Л.: Если художник не вкладывает душу в картину, то и зритель ничего, кроме линий и цветов в ней не увидит.
Н.Б.: Безусловно.
С.Л.: Если профессия раскадровщика только формируется, какие у неё перспективы? Есть ли смысл, например, делать раскадровки для пьес?
Н.Б.: Вы знаете, интересная мысль. Я бы за это взялся, хотя и понимаю существенное отличие театра от кино: зрители смотрят спектакль с одной точки, нет динамики камеры. Но сейчас жанры сливаются, одно переходит в другое, и театральная постановка может быть завязана на видеотрансляции.
Что такое раскадровка? Это объяснение своих замыслов в картинках. И такой подход универсален, что для кино, что для театра или рекламы.
Так что я бы с удовольствием взялся бы за эксперимент, спасибо за такую мысль.
С.Л.: Лиричный у нас получается разговор. Давайте напоследок ещё вопрос. Если кто-то из наших читателей сразу после этого интервью загорится идеей стать раскадровщиком, что вы ему посоветуете?
Н.Б.: Во-первых, взять и попытаться сделать свою раскадровку для какой-то сцены из любимого фильма, или своего собственного замысла. Почитать литературу о том, как она делается, и пройти этот этап самому. Взять небольшую сцену или короткий метр и попытался сделать одну, вторую, третью версию раскадровки и далее смотреть, что получается. Эта дисциплина сугубо прикладная. Теория в случае с раскадровкой не длинная и в принципе понятная. А дальше просто бесконечная практика. Нужно много-много нарисовать раскадровок пока ты не чувствуешь, что ты читаешь текст и видишь, как все это должно выглядеть.
С.Л.: …И что зритель тебя понимает. Спасибо вам за встречу и интересный разговор!
Н.Б.: И вам!
Читайте интересные и познавательные статьи про сериал “Этерна”:
беседовал Стас Литвинов
Комментарии